Но змей родится снова? [= Убить Змея] - Валерий Вайнин

— Умненькая девочка, — улыбнулся Глеб. — Но я бы выиграл и за белых.

На кухне, пока Глеб ел, Даша разглядывала колечко-вьюнок у себя на пальце.

— Спасибо, кстати, за подарок, — сказала она.

— Носи на здоровье.

— Похоже, у меня нет выбора. Когда я сняла кольцо, чтобы вымыть посуду, через миг оно само наделось мне на палец.

— Что ты говоришь! — округлил глаза Глеб.

— Тогда я провела эксперимент, — продолжила Даша. — Я заперла колечко в шкатулке и оставила в ванной, а сама ушла на кухню.

— Так ему и надо.

— Уйти-то я ушла, но… Каким-то образом оно вновь оказалось у меня на пальце.

— Вот же напасть! — посетовал Глеб.

Даша улыбнулась.

— Иди к чёрту.

Глеб встал и поцеловал ее в щеку.

— Вот все, что я могу тебе ответить.

— А продолжение будет?

В этот момент зазвонил телефон.

— Я подойду: это ФСБ. — Опередив Дашу, Глеб снял трубку.

— Глеб Михайлович? — раздался голос полковника Рюмина. — Могу я к вам подняться?

— Да, Борис Викторович. Я открою.

Когда он положил трубку, Даша осведомилась:

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?

— Охраняем тебя всей мощью государства, — ответил Глеб, направляясь к двери.

— Послушай, я серьезно!

— А я, думаешь, шучу?

В дверь позвонили. Глеб впустил полковника Рюмина. Полковник, как обычно, был прям как трость и вопреки обычаю трезв как стеклышко.

— Здравствуйте, Дарья Николаевна, — галантно поклонился он.

Даша кое-как изобразила улыбку.

— Добрый вечер.

Полковник деловито спросил:

— Надеюсь, теперь у вас все благополучно? О том, что здесь случилось, я в курсе.

— Браво. — Глеб протянул ему конверт с долларами. — Здесь вся сумма.

— Не сомневаюсь. — Сунув конверт в карман, полковник приоткрыл дверь. — Всего хорошего, Дарья Николаевна, до завтра. Глеб Михайлович, может, вы спуститесь со мной ненадолго? Я бы хотел обсудить с вами… м-м… кое-какие мои соображения по поводу… э-э… сегодняшнего инцидента в лифте.

— Да, Борис Викторович. Минут через десять.

Полковник вышел, и Глеб закрыл за ним дверь.

— Итак, — сказала Даша, — я жду ответа.

— Как соловей лета, — буркнул Глеб, надевая куртку.

Даша подошла к нему вплотную и заглянула в глаза.

— Зачем здесь ФСБ?

— Смеху ради.

— Не переборщить бы с юмором!

— Не переборщат. Можешь на них положиться. — Глеб обнял ее и поцеловал в макушку.

Даша отстранилась.

— Куда ты намылился?

— Да так… прошвырнуться по Бродвею. — Глеб хмуро приоткрыл дверь.

— Почему мне нельзя с тобой?

— Ты не закончила партию в шахматы.

Даша топнула ногой.

— Как ты смеешь отгораживаться от меня словами!

— Как ты смеешь не читать мои мысли! — огрызнулся Глеб, захлопывая за собой дверь.

Эта реплика повергла Дашу в растерянность. Однако она подумала и с опозданием возразила:

— Неправда, я их читаю. Но пока еще с запинками.

В 7.30 утра полковник Рюмин встретил Глеба у Дашиного подъезда. В воздухе висел сырой туман, в недрах которого могли укрыться и охранники, и враги.

— Сдаю дежурство, — утомленно проговорил полковник. — За нами еще полчаса, не настаиваете…

— Ради Бога, Борис Викторович, — отмахнулся Глеб. — Надеюсь, без происшествий?

Полковник помедлил с ответом.

— Я бы так не сказал. Будь на вашем месте, Глеб Михайлович, кто-то другой, он определенно принял бы меня за сумасшедшего. Но с вами, полагаю, такой проблемы не возникнет.

Глеб стиснул его плечо.

— Господи, можно без предисловий?!

Дернув плечом, полковник отступил на шаг.

— В четверть второго ночи, — проговорил он, точно рапортуя, — к двери Дарьи Николаевны подошла чумазая потрепанная баба, похожая на бомжиху, и стала заглядывать в замочную скважину. Один из моих сотрудников схватил ее за руку и спросил, что она здесь потеряла. Бомжиха стала молча вырываться, проявив недюжинную силу. Пришлось подключиться второму сотруднику. Вдвоем они эту мадам кое-как скрутили, надели наручники и заперли в машине. Пока мы совещались, как с ней поступить, дверца машины распахнулась как бы сама собой, и оттуда… хорошо, у меня есть свидетели… оттуда выскочила огромная волчица, на бегу отшвырнула меня шагов на пять и умчалась в темноту. На сиденье валялись окровавленные обломки наручников. Затем… до утра без происшествий. Все тихо и спокойно.

Глеб кивнул:

— Спасибо, Борис Викторович. Свои деньги вы отработали.

Полковник взглянул на него с прищуром:

— Вижу, вы не удивлены.

— Разумеется, сумасшедшим я вас не считаю. Думаю, теперь вам станут понятней мои странные намеки. — Он приоткрыл дверь подъезда. — Всего доброго.

— Минутку, — полковник вошел с ним в подъезд, — я сниму посты с этажей. Скажите, Глеб Михайлович, мой генерал-лейтенант… вы говорили, он попал в плохую компанию…

— Да, — кивнул Глеб, заходя с полковником в лифт, — ваш начальник теперь на службе у той самой волчицы или у еще кого похлеще.

На Дашином этаже Глеб вышел, а полковник остался в кабине лифта, в которую сейчас же вошли два его неприметных сотрудника.

— Кстати, из-за наручников, — заметил полковник, — у волчицы, вероятно, поранены передние лапы.

Лифт захлопнулся и пошел вниз.

— Может, и поранены, — задумчиво пробормотал Глеб, давя на кнопку звонка. — Если у нее проблемы с регенерацией.

Даша открыла и чмокнула его в щеку.

— Опять звонил этот голос, — бодро сообщила она. — «Охрана не поможет, свет мой!» Жуткая зануда. «Чего, — спрашиваю, — вы от меня хотите? Так сказать, в идеале?» В ответ раздается гаденькое хихиканье «Наслаждайтесь мгновением, — говорит, — и приготовьтесь».

— Только-то? — Глеб расстегнул куртку, но снимать не стал.

Держа руки в кармане джинсов, Даша тряхнула «конским хвостом».

— Примитивное давление на психику. Банально до тошноты.

Глеб взглянул на свои часы.